Что отличает коррекционные школы Ямала от обычных: взгляд изнутри

В России проживает почти два миллиона детей с ограниченными возможностями здоровья или инвалидностью. Все они имеют равный доступ к обучению — в коррекционной школе, отдельном классе общеобразовательной или в коллективе сверстников. Как в ЯНАО выстраивается поддержка особенных детей, какие вызовы стоят перед педагогами и как меняется образовательная среда, чтобы каждый ребенок мог найти свое место в жизни, в пресс-центре «Север-Пресса» рассказали директор регионального центра психолого-педагогической помощи Георгий Крюков и директор новоуренгойской специальной (коррекционной) школы № 18 Анастасия Гаранина.

Содержание:

• 00:29 От истоков к современности: история возникновения коррекционных школ
• 05:08 Обеспечение равных возможностей: что значит инклюзивное образование
• 08:36 Как устроена коррекционная школа в Новом Уренгое: особенности обучения и сопровождения
• 13:33 Лучшие инклюзивные школы России: конкурс в Москве
• 14:19 Новая коррекционная школа для особенных детей
• 14:56 Ресурсные классы: поддержка детей с ОВЗ рядом с домом
• 17:00 Коррекционные школы: учить профессиям для жизни
• 18:55 Закон и сознание: компоненты современной инклюзии

От истоков к современности: история возникновения коррекционных школ

Георгий Крюков рассказал, как меняется инклюзивное образование. Фото: Александр Чирва / «Ямал-Медиа»

Георгий Крюков, директор регионального центра психолого-педагогической помощи:

00:29 Эта история всегда была достаточно актуальной. У нас почти два миллиона по стране ребят, у которых стоит статус «ребенок с ограниченными возможностями здоровья или инвалидностью». Поэтому тема очень важная, актуальная. Если углубиться в ретроспективу, еще в XVII–XVIII веках думали о том, как обучать таких ребят. Впервые, например, где-то во второй половине XVIII века во Франции сделали институт для ребят, как тогда говорили, глухонемых, которых обучали профессии помощников дипломатов. Это были дети из богатых семей, но уже тогда такая история началась. В начале XIX века замечательный французский педагог, ученый Эдуард Сеген заложил, собственно, все те основы обучения ребят с нарушением интеллекта, по которым мы и сейчас работаем. На этой базе работали потом и развивали его теории Мария Монтессори и наша коррекционная педагогика. И у нас в XIX веке, но тогда это был труд подвижников больше, поскольку на государственном уровне еще такой системы не было. Тем не менее, например, супруги Маляревские под Петербургом, уже тогда создали, наверное, прообраз как раз коррекционной школы-интерната, где старались сочетать педагогику с медициной. Они уже тогда понимали, что нужно взять ребенка возрастом пораньше и, если это нарушение интеллекта, обучать его прежде всего трудовым навыкам, бытовым навыкам, которые ему пригодятся в жизни. И если смотреть материалы конференций, симпозиумов, которые проводились больше 100 лет назад, в царское время, — уже тогда обсуждались вопросы: с какого возраста нужно начинать образование особого ребенка, отдельно он должен обучаться или вместе с нормативно развивающимися сверстниками, какую ему дать профессию, как потом его устроить в жизни. Те же актуальные вопросы 120–130 лет назад обсуждались, о которых мы и сейчас спорим, которые мы сейчас обсуждаем, потому что и до сих пор есть разные мнения, как это должно быть организовано.

В советское время стали создаваться школы, которые назвали коррекционными. Для ребят с нарушением интеллекта это были вспомогательные школы. Тогда не говорили «коррекционные школы для детей с нарушением слуха», «школы для детей с нарушением зрения, опорно-двигательного аппарата». Вот вспомогательные школы, где ребята были с нарушением интеллекта. И, собственно, тогда же, в послевоенное время, когда начали работать психолого-медико-педагогические комиссии, их задача была, в общем-то, осуществлять отбор ребят в специальные школы. Но тогда ребята делились еще на обучаемых и необучаемых. Комиссия говорила, что этот ребенок будет учиться в обычной общеобразовательной школе, этот может пойти во вспомогательную, а этот признается необучаемым. И тогда он мог находиться только в системе социальной защиты или не обучаться. Обязательным не было для таких ребят обучение. Потом с принятием нового закона об образовании впервые было введено понятие инклюзивного образования. Прежде всего, мы сейчас понимаем, что нет необучаемых детей. Все дети подлежат обучению в той или иной степени. Есть для каждой категории детей соответствующие адаптированные программы, стандарты. Соответственно, вот все дети попали в сферу образования. Это, конечно, сложней для школ и педагогов, потому что много очень тяжелых ребят, которые раньше бы не обучались. И скажу, что во многих странах мира, в европейских странах, где образование считается инклюзивным, нет обязательности обучения тяжелых ребят. Когда я в Италии проходил большую стажировку, учился в университете Перуджи, мы посещали школы — а в Италии все школы инклюзивные, я спрашивал: «А почему нет тяжелых ребят в вашей школе?» И они говорили, что родители сами выбирают: их в медицинскую организацию или, может быть, при церкви отдать. А для школы, если вы готовы платить определенную сумму в месяц, тогда назначат специализированного тьютора. И когда к нам потом с ответным визитом приезжали итальянские специалисты, они говорили, что с нашими коррекционными школами для ребенка все устроено гораздо правильнее.

Обеспечение равных возможностей: что значит инклюзивное образование

Георгий Крюков, директор регионального центра психолого-педагогической помощи:

05:08 Коррекционные школы становятся многопрофильными. Мультинозологическими — назовем их правильно. Во-первых, пришли дети, которые раньше были необучаемыми. Во-вторых, много очень коррекционных школ по профилям не создашь. У нас в регионе, например, всего четыре таких школы. Ребят больше с нарушением интеллекта. По статистике, их значительно больше, чем ребят с нарушением слуха и зрения. У нас всех несколько десятков на округ в сумме, а детей с нарушением интеллекта больше тысячи. Есть в законе об образовании понятие «инклюзивное образование», в статье второй, где термины. Это равный доступ к образованию в зависимости от возможностей, способностей, индивидуальных особенностей. Если мы обеспечиваем доступ к образованию ребенку, значит, он инклюзирован в образовательную среду. И коррекционная школа тоже под это подходит. Это образование для всех в равной степени, то есть он может обучаться по общей программе, по адаптированной. Может обучаться по трем формам: отдельный класс в общеобразовательной школе, коррекционная школа (мы сейчас говорим — отдельная образовательная организация) и вместе с нормотипичными сверстниками в обычном классе.

Что значит обеспечить условия образовательной среды? В 79-й статье закона расписаны условия, какие должны быть: адаптированные среда, программы, учебники, методические пособия, психолого-педагогическое сопровождение соответствующими специалистами. Правильно, конечно, чтобы все-таки классы были для одной нозологии. Просто, опять же, у нас не так много детей. Мы тогда должны для одного ребенка с каким-то нарушением создавать класс, для двух. Один класс для ребенка с нарушением слуха, другой — для ребенка с нарушением зрения: если, например, небольшой населенный пункт. Обычно все-таки получается класс-комплект, в котором дети разных нозологий.

Как устроена коррекционная школа в Новом Уренгое: особенности обучения и сопровождения

Георгий Крюков, директор регионального центра психолого-педагогической помощи:

08:36 Как устроена, например, коррекционная школа в Новом Уренгое, наверное, Анастасия Александровна лучше расскажет. А так это могут быть разные формы. Когда Москва пошла по пути создания образовательных комплексов, там так и получилось, что вошел какой-то детский сад, колледж, школа одна, потом другая, может быть, тоже осуществляющая обучение по адаптированным программам. Чаще всего она и осталась в том же корпусе, где и находилась. Я помню опыт Финляндии, когда они решили все школы коррекционные убрать и инклюзивное образование ввести. Практически получилось так, что отдельные остались корпуса, где эти школы находились. Просто организационные произошли изменения.

Анастасия Гаранина рассказала, как формируются классы в коррекционной школе. Фото: Александр Чирва / «Ямал-Медиа»

Анастасия Гаранина, директор новоуренгойской специальной (коррекционной) школы № 18:

К нам ребята поступают по направлению ПМПК, где прописана образовательная программа. Исходя из того, какие образовательные программы прописаны ребятам, мы формируем классы. В нашей школе основное из нозологий — нарушение интеллекта. У нас обучаются ребята с разной степенью нарушения интеллекта. Например, программа по первому варианту умственной отсталости — они еще бывают сочтены с другими нозологиями, к примеру, с нарушением аутистического спектра. Тогда эта программа 8.3, 8.4. И таким образом у нас формируются классы. Но наша школа почему именно коррекционная, хотя и общеобразовательная? У нас все ученики обучаются только по адаптированным программам.

Некоторые программы подразумевают обучение до 14 лет. Если мы берем, например, программу 8.4, начальная школа составляет 6 лет, а дальше ребята учатся до 12-го класса. Поэтому по большому счету возрастных ограничений нет. Мы выпускаем ребят, которым исполняется 21 год, 22. В зависимости от того, в каком возрасте они в школу поступили: в семь или, возможно, в восемь лет, если они в саду задержались. На сегодня у нас зачислено в школу 220 ребят. Но нужно сказать, за последние три года среднесписочная численность составляет порядка 230 ребят. И это наша предельная наполняемость. Мы просто больше физически, исходя из помещений, которыми школа располагает, принять не можем. У нас максимально было зачислено в прошлом году — 237 детей. Те ребята, у которых по направлению ПМПК рекомендованы адаптированные программы, для них департамент образования открывает коррекционные классы в других образовательных школах нашего города. Получается, есть наша отдельная школа, и еще 14 коррекционных классов открыто по школам города. Наполняемость этих классов — до 12 человек. Кроме того, есть ребята, которые просто по адаптированным программам инклюзированы в классы, то есть они учатся в общеобразовательных классах с нормотипичными ребятами, но по своей адаптированной программе.

Георгий Крюков, директор регионального центра психолого-педагогической помощи:

Ребята, у которых задержка психического развития, обучаются, как мы говорим на профессиональном языке, по программам 7.1, 7.2. Они, особенно 7.1, вполне могут учиться в среде нормотипично развивающихся сверстников, поэтому их помещать искусственно в коррекционную школу, конечно, не стоит. А вот более тяжелые категории — дети с РАС и нарушением интеллекта одновременно, с интеллектуальными нарушениями различных степеней выраженности — это, конечно, контингент коррекционной школы.

Лучшие инклюзивные школы России: конкурс в Москве

Георгий Крюков, директор регионального центра психолого-педагогической помощи:

13:33 Очень важный момент, и по мысли, собственно, Министерства просвещения, —чтобы коррекционные школы становились ресурсными центрами для общеобразовательных организаций своих населенных пунктов, потому что в них собраны лучшие специалисты, методики. Соответственно, они могут делиться опытом, транслировать. И сейчас новоуренгойская школа № 18 участвует в федеральном этапе конкурса «Лучшая инклюзивная школа России», который в октябре в Москве пройдет.

Новая коррекционная школа для особенных детей

Анастасия Гаранина, директор новоуренгойской специальной (коррекционной) школы № 18:

14:19 Конечно, мы эту школу ждем, потому что здание нашей достаточно великовозрастное. И, конечно, сейчас строятся новые объекты образовательные, которые инфраструктурно обогащены, и нам хотелось бы создать более расширенные условия для наших ребят. Планируется, что в этой школе будут и бассейн, и спортивный зал, и достаточно обширные сенсорные комнаты, специализированные учреждения.

Ресурсные классы: поддержка детей с ОВЗ рядом с домом

Георгий Крюков, директор регионального центра психолого-педагогической помощи:

14:56 В регионе с 1 сентября открыто девять ресурсных классов для детей с РАС. Потребность в них есть, но это должен быть запрос от родителей. Они должны быть инициаторами. Например, в Салехарде у нас уже три ресурсных класса, а в Новом Уренгое, который в три раза больше по населению, — один. Конечно, на самом деле должна быть потребность больше. Есть муниципальные образования, где такие классы созданы, а есть муниципальное образование, где еще не созданы, но ребята с расстройством аутистического спектра есть. Нужно, чтобы был ребенок, который в этом году придет в 1-й класс — ребенок, у которого есть ресурс, чтобы находиться в таком классе. Поэтому это такая история, что торопиться не надо. Но с родителями надо работать, надо разговаривать. Родителей надо убеждать. Потому что есть родители, которые, например, боятся своего ребенка в школу отдавать. Родители боятся идти на психолого-медико-педагогическую комиссию (ПМПК). Говорят, что им там клеймо поставят. Потом приходит 9-й класс, и родители говорят: «Поставьте ребенку статус ОВЗ, чтобы его освободили от экзамена, потому что он его не сдаст». В 9-м классе такой статус уже нельзя поставить. Поэтому, конечно, нужно родителю объяснять. И если ему рекомендуют пойти на ПМПК, нужно, чтобы он прошел комиссию, получил статус. А если он получит такой статус, это не клеймо, ему будут создавать специальные условия для получения образования, именно подходящие для этого ребенка. Соответственно, у него и успешность, и психологический комфорт будут выше.

Коррекционные школы: учить профессиям для жизни

Георгий Крюков, директор регионального центра психолого-педагогической помощи:

17:00 Во-первых, всегда коррекционные школы были ориентированы на получение профессии. В советское время всегда мы же говорили, что это рабочие руки хорошие. Если, конечно, правильно все, если он не очень тяжелый ребенок. Но даже если он тяжелый ребенок, все равно он может быть на поддерживаемом потом с наставником.

Анастасия Гаранина, директор новоуренгойской специальной (коррекционной) школы № 18:

Начиная с 5-го класса у нас есть, во-первых, трудовые мастерские. Это федеральный национальный проект «Доброшкола». У нас оснащены кабинеты по профилям: швейное дело, поварское дело, клининг, картонажно-переплетное дело. Упор и больше часов по программе делаем именно на трудовое обучение. Кроме того, ребята, например, пятого, шестого, седьмого классов, пробуют все профили. Потом выбирают тот профиль, который им близок. И уже по этому профилю обучаются до 9-го класса. В 9-м классе, например, если эта программа по первому варианту, сдают профильный экзамен, получают оценку, и в свидетельстве по профилю она прописана. А далее они уже могут поступать в Новоуренгойский многопрофильный колледж. У нас заключено соглашение.

Закон и сознание: компоненты современной инклюзии

Георгий Крюков, директор регионального центра психолого-педагогической помощи:

18:55 Первое, я уже говорил, в законе об образовании перечислены специальные условия, которые должны быть созданы. A второе, это, наверное, переход в сознании людей от медицинской модели, когда мы воспринимаем ребенка больного как больного, которого нужно от чего-то конкретного лечить, и во главе угла его болезнь, к социальной модели, когда мы просто принимаем ребенка таким, какой он есть. И готовы интегрировать его в общество. Он готов к нам прийти, мы готовы его принять.

Строительство коррекционной школы в Новом Уренгое перенесли на новый участок. В учреждении обустроят бассейн

Самые важные новости — в нашем telegram-канале «Север-Пресс».