0
0
Пьем витамины и получаем эмоции. Психолог рассказал, как пережить полярную ночь
Спрос на психологов есть и будет расти – таковы запросы времени. Искусственный интеллект может быть помощником, но заменить «лекаря человеческой души» полностью не способен, уверен психолог центра социального обслуживания населения «Доверие» Виталий Соболевич.
Он рассказал, какую помощь и кому оказывают в центре, как работают с участниками СВО и их семьями, как влияет на душевное равновесие полярная ночь и когда ребенку можно доверить право выбора.
Содержание
- 01:13 Спрос на психологов будет расти
- 05:15 Как понять компетентность психолога
- 06:56 Есть ли толк в дистанционной консультации?
- 09:39 С какими вопросами чаще обращаются
- 12:01 Бывают случаи, когда психолог не может помочь?
- 15:35 О рейтингах и ментальных расстройствах
- 18:11 Влияет ли Крайний Север?
- 20:18 О полярной ночи и настроении
- 23:40 Как помогают участникам СВО и их семьям
- 26:12 Почему песочная терапия?
- 27:40 Как работают с комбатантами
- 30:03 Как настроить ребенка на контрольные и экзамены
- 33:17 С какого времени ребенок может сам делать выбор
- 37:40 О буллинге и предпосылках
- 42:34 О тяге молодежи к психологам
- 44:37 О гиперопеке
- 48:58 Сможет ли ИИ заменить психолога?
- 51:54 Нужны ли психологам психологи?
- 54:20 Можно ли прожить без психолога?
- 56:53 О терапевтическом эффекте семьи
Спрос на психологов будет расти
01:13 Я считаю, что спрос на психологов есть и он будет продолжаться, так как сама жизнь предполагает, что люди перенасыщаются информацией, эмоциями, самой жизнью. Каждая сфера в определенной степени нуждается в психологической поддержке.
Из моего опыта и практики, я считаю, что самым важным будет образовательное звено — оно самое уязвимое. Детский садик и семья, откуда все и начинается. Сфера социального обслуживания, где я сейчас работаю, также очень нуждается в психологах — профессиональных, опытных, которые знают, как нестандартную ситуацию повернуть вспять или предложить какие-то альтернативные выходы из нее.
В образование у нас приходят часто молодые психологи, которым требуется поддержка и которые не выдерживают объема труда. Поэтому мы видим текучку, когда психологи могут уставать, уходить из образования. Это может демонстрировать тенденцию, когда идет спад уровня психологов, их количества и так далее. При этом не все психологи хотят идти работать в школу, а те, кто приходит, должны быть готовыми быстро действовать: и родителей услышать, и педагогов понять, и ребенка однозначно любить, принимать его таким, какой он есть, — как учит нас не только психология, но и сердце. Так что психологи, я считаю, всегда будут нужны, и в образовании в первую очередь.
При этом должно быть предусмотрено и семейное консультирование, которое и в нашем центре, в частности, и в сфере образования присутствует. Также есть психологи, ведущие частную практику — к ним тоже можно обратиться, но необходимо быть аккуратными. Нужно понимать образование, уровень, рейтинг специалиста, кто и как к нему обращался, помог психолог или нет. Наобум я бы не рекомендовал идти. Просто если выслушать, можно, скажем, и в такси поговорить. А если нужно какую-то проблему, вопрос решить, к примеру, сохранить семью, то лучше обращаться к проверенному специалисту. К слову, по своему опыту скажу, что семьям очень часто психолог нужен. Ко мне очень много людей обращается, и я как психолог центра «Доверие» и Федерации образования психологов России могу сказать, что эта проблема будет всегда.
Как понять компетентность психолога
05:15 Я бы в первую очередь смотрел на образование. Все-таки нужно быть немножечко и циником в этом вопросе, и посмотреть, где человек учился и чему он учился — в МГУ или у каких-то психологов по каким-то курсам, еще и непонятно, было это или не было. Также нужно посмотреть на то, как владеет человек психологическим языком, как он умеет располагать к себе. По юридической практике мы можем смотреть, к примеру, что адвокат отработал часть каких-то судебных заседаний, его рейтинг. Он прошел этот путь с клиентом, и видно, что победил в процессах. А психолога так явно увидеть не получится. Если психолог не работал в семейном консультировании, скажем, если это молодой педагог-психолог, естественно, он не обладает достаточным количеством навыков, чтобы вникнуть в вопрос. Вряд ли кто-то захочет за свои деньги быть подопытным.
Есть ли толк в дистанционной консультации?
06:56 В одно время это стало больной темой: это 2020 год, все мы помним пандемию, и тогда перед нами поставили задачу, хотя я не верил в успех, переориентировать свою работу в дистанционный формат. Я был удивлен, когда вышел в первый эфир с парнем и его мамой. Там даже эмоции, оказывается, можно передавать. Там можно хлопнуть, и люди вздрогнут. Я стал экспериментировать с тем, насколько я могу понять человека в дистанционном формате. Хотя мы оговаривали, что как только появится возможность, надо увидеться физически, потому что экран не позволяет все видеть полноценно, но, оказывается, можно видеть и слышать дыхание, видеть все жесты и так далее — просто сознание перестраивается. Я, в частности, занимался и занимаюсь практикой консультирования в онлайн-режиме, и в нашем центре «Доверие» была возможность консультирования удаленно тех, кто у нас находится в боевой зоне.
Я к этому отношусь совершенно спокойно и с готовностью. Если надо будет, мы окажем помощь, и я знаю, что это поможет, будет эффективно — только вопрос во времени. Это может быть более длительным форматом работы. Человеку, кстати, более комфортно бывает первую-вторую встречу организовать в онлайне, когда он дома, боится выйти из своего окружения, из зоны комфорта.
Плюсов у дистанционной формы много, но и минусов тоже. Когда нужна терапия, где нужен тактильный контакт или другие формы, которые предполагают личное присутствие, дистанционная форма не поможет. Поэтому мы будем работать и онлайн, но это дополнительная форма, которая в частных случаях приветствуется.
С какими вопросами обращаются
09:39 Чаще всего это семейные проблемы, когда переживают утрату или нужно было сказать ребенку, что он не родной, а он уже растет, понимает, что не та фамилия, не то отчество, не папы. Часто возникают разные семейные вопросы, которые сами взрослые остро воспринимают. А нужно понимать, что тревога, которая витает в семье, чаще исходит от самих взрослых. Они передают детям свои эмоции, передают свою тревогу. А приходя ко мне, говорят о том, что помогите моему ребенку, он тревожен. Да не он тревожен — тревожен тот, кто пришел. А ребенок как себя должен чувствовать, если он, как рыбка в воде, где все наполняется вашей тревогой. Когда родители это осознают, мы начинаем работать с ребенком, он меняется, и эти истины действительно работают.
Есть вопрос работы со стрессовыми ситуациями, которые связаны с происходящим в стране, с СВО. Когда мама, папа приходят и говорят, что утратили связь с ребенком, но хотят восстановить ее. И мы восстанавливаем ее разными методами. Это, наверное, самые частые вопросы, которые сейчас звучат.
Ну и учебные проблемы никуда не деваются: когда я тревожусь за ребенка, куда ему поступить, или ребенок в школе испытывает дискомфорт, он не учится, или я не знаю, как на него повлиять. Это, знаете, извечные проблемы детей и родителей.
Бывают случаи, когда психолог не может помочь?
12:01 Бывают, и у меня лично были, когда от меня хотели, чтобы я работал с психически нездоровыми людьми. Были ситуации, когда прямо просили и деньги предлагали, и готовы были увезти — чуть ли руки не заламывали. Но я видел, что полностью беспомощен в этой ситуации, потому что там психиатрия, причем прогрессирующая со всех сторон. Рекомендовал пообщаться с психиатрами-профессионалами, как с этим работать. У нас в центре, слава богу, есть человек, к которому можно обратиться, к примеру, детский психиатр, с которым мы в тандеме работаем.
Если говорить о бытовых ситуациях, которые действительно могут казаться неразрешимыми, то зависят они не от того, что психолог не способен, а от того, что у каждого есть свобода выбора. Я могу согласиться или принять, а могу сказать, что это не мое, я так не хочу, мне надо, чтобы было по-другому. Приведу один пример. Приходит женщина, у которой есть определенный уровень притязаний: «Хочу мужа-миллионера. Что хотите делайте. У меня есть лишний вес, 150 кг, есть долгов на несколько миллионов. Но мне нужен муж-миллионер». Говорит, что много психологов повидала, а вы вроде как лучший — если поможете, конечно. Сначала одевают корону, что они лучшие, а потом все идет в обратную сторону. Конечно, вы можете найти себе мужа-миллионера, вы достойны. Но каким должен быть ваш муж-миллионер? У него может быть 1—2 миллиона в кармане и 100 миллионов — в долгу. Заболевания у него также могут быть в определенном количестве. Он может весить килограмма на три больше, чем вы, и он будет соразмерен — ему будет казаться, что вы лучший вариант в его жизни. Женщина отвечает, что такой не подойдет. И вот понимаете, когда человеку открываешь правду или даешь ему возможность увидеть эту правду, он уходит порой с непониманием, не желая принимать реальность. И вопрос, правильно это или нет? Я скажу, что ко мне все-таки люди приходят за правдой и у меня нет смысла и умысла в работе, чтобы создавать иллюзии, чтобы человек, скажем, уходил и думал, что все хорошо, когда он движется в совершенно другом направлении. Потом люди, бывает, приходят и говорят: «Слушайте, мне нужен был год, чтобы осознать». А некоторые не приходят… И как считать, помог я или нет. Помощь она все-таки двоякая, человек, которому она дается, должен хотеть ее взять.
О рейтингах и ментальных расстройствах
15:35 Вы знаете, когда я читаю рейтинги, их бывает на один и тот же вопрос несколько — как и мнений. Из своей практики все-таки возьму. Сейчас, работая в центре «Доверие» психологом, могу сказать, что реабилитационная часть моей работы предполагает как раз детей с ментальными нарушениями, и взрослых в том числе, даже пожилых инвалидов. По большей части я вижу детей с аутистическим спектром, с ДЦП, есть с интеллектуальными нарушениями. По школе могу сказать, что бывают недообследованные дети, которым трудно учиться, трудно взаимодействовать, и ты говоришь: «Знаете, нам бы провериться». Не в том плане, что ребенок, как слово плохое есть, — «дурак», а чтобы понять, что происходит. У меня есть такие случаи, когда приводят ребенка и говорят, что он глупый. А когда тестируешь, то выявляешь одну особенность, которая очень-очень привлекательна, у него она развита больше, чем у других, и работать ребенок потом сможет. И в итоге мама соглашается, что ему нужен особый подход в обучении. Знаете, детей с особенностями немало, но и немного, и не больше, чем раньше. Выделять наш регион как лидера по каким-то нарушениям я бы не стал, потому что город может быть один больше, один меньше, и сравнивать с миллионниками тот же Салехард не приходится.
Влияет ли Крайний Север?
18:11 Скажу так, что действительно есть сведения о том, что влияет все — даже отсутствие света, — но думаю, что это не доминирующий фактор. Все-таки есть и генетика, есть и среда, в которой мы развиваемся, растем, есть и какие-то сопутствующие факторы, травма внутриутробная и так далее. Я чаще всего сталкиваюсь с таким моментом, как гиперактивность, а это просто была асфиксия во время родов. А почему была? И не врач виноват — просто так случилось. Пуповиной обвился, мама нервничала или просто физиологические особенности мамы. И этот момент сказался на здоровье так, что у него один процесс превалирует над другим. Допустим, активность. И что мы делаем? Мы, конечно, работаем с этим и пытаемся доступными методами через медицину и через психологию, психокоррекцию дать ребенку возможность комфортно себя чувствовать, научиться овладеть навыками и научиться видеть себя по-другому, давать ситуации успеха. Это очень серьезная проблема, потому что детей выделяют именно гиперактивных, как будто бы они с какими-то нозологиями серьезными и ментальными, хотя это совершенно не так. А потом эти детки в 15 лет становятся спокойными и очень даже образованными, одаренными. А если поставить клеймо, то это непоправимая ошибка, мы потеряем ячейку общества — человека, который мог бы пригодиться и, может быть, даже спасти какую-то часть людей.
О полярнуй ночи и настроении
20:18 Есть медицинские точные сведения, что солнце влияет на выделение витамина D, на серотонин и многие другие процессы. Я испытывал дискомфорт, когда солнца было слишком много и нужно было спать — а ты не высыпаешься, когда солнце светит. Превентивные методы, когда мы, к примеру, закрываем шторы, не всегда и не на всех действуют. Если говорить про опыт моей работы со школой-интернатом: когда меняется солнечный свет на более темное время суток, детки действительно скучают. Это изменение в каком-то смысле влияет на депрессивные состояния, которые возникают более часто. Мы это все компенсируем — это реально сделать. Детям нужны эмоции — мы их даем. И витамин D, конечно же, тоже важный фактор. То есть нужно и физиологическую сторону поддержать, и эмоциональную — и будет все довольно неплохо. Как говорил кто-то из буддистов, если ты не можешь решить ситуацию, просто прими ее.
Если же говорить о психологическом состоянии, если человек пребывал в каком-то состоянии депрессивном, я однозначно не могу сказать, повлияло ли солнце. У человека темно не из-за солнца, а вообще, по сути — из-за того, что он побывал в какой-то критической ситуации.
Как помогают участникам СВО и их семьям
23:40 Если брать по нашему центру, то мы помогли более 40, может даже более 50 людям. Это и дети, и комбатанты (то есть сами участники СВО), и матери, и сестры, и братья, — вся семья, все окружение. И как их можно не считать участниками, если они сопричастны, переживают горе, утраты или переживают за судьбу своего защитника. У меня у самого двоюродный брат на СВО был, и я помню, как переживал, когда он попал в ситуацию, где мы могли его потерять. Но тем не менее мы все объединяемся и боремся за каждого человека. Нет чужих в этом горе и в этой борьбе за жизнь. Приведу пример. У ребенка есть определенная ситуация, когда он скучает, когда он не понимает, почему так происходит, или не понимает, почему все плачут в этот момент. А ему не хочется плакать — он просто спрашивает, где папа или мама. И в моей работе, в этом ресурсе я пользуюсь в том числе песочной терапией, чтобы трансформировать чувство клиента в осознанное поле, чтобы он увидел, что внутри происходит, и увидел самое главное — как это можно изменить. Если говорить про внутреннее, это как смотреть на текст и не видеть, что там написано. Когда ты выносишь эти переживания, — будь то матери, будь то сестры комбатанта, будь то ребенка, будь то самого комбатанта, — люди начинают рационализировать, понимать, что с ними происходит. Это самый первый вопрос: что со мной происходит, почему мне так плохо, почему я не могу найти себе место. Рационально мы можем сказать, потому что муж сейчас на спецоперации. А как с этим справиться? Когда напряжение выходит, вербализируется в какие-то слова и действия, тогда клиенту становится значительно легче.
Почему песочная терапия?
26:12 Мы можем взять пластилин для ребенка — кстати, тоже как вариация. Но у песка широкая возможность принять какую-то форму, какой-то образ. Дети любят в песочке играть на улице или на море, — допустим, строить какие-то замки. А здесь мы строим какой-то сценарий жизни. И когда он говорит, что черепаху делал, а получилась могилка, ребенок, переживая горе, прощается прямо здесь, хотя не был ни на похоронах, нигде не был. И после этого мы видим, что ребенок поменялся, стал больше разговаривать, общаться. И мама заметила, что через эту ситуацию протекало оказывается много всего. Оказывается, в ней очень много смысла было, который нужно было вынести из себя в виде напряжения.
Как работают с комбатантами
27:40 Что касается самих комбатантов, там ситуация очень сложная, и нас обучают непрерывно, как работать с ней. Когда находишься в зоне боевых действий, у тебя меняется нейронная связь с внешним миром. Те действия, которые мозг привык выполнять, заточены на то, чтобы выжить. Когда комбатант приходит в семью, в общество, он еще не понял, что вернулся. То есть он-то сознанием рационально понял, а тело-то и мозг заточены на другое. Знаете, это как заново учиться ходить и дышать, заново научиться видеть и замечать, заново научиться слышать и говорить, а не выполнять команды — встал, побежал, пошел, посмотрел. Я отлично понимаю эту ситуацию, работал с МЧС и видел детские трупы — это страшно, когда ты это все через себя пропускаешь. Неимоверно трудно. Общаясь сегодня с психологами, которые были в зоне боевых действий, понимаешь, что они уже не те, они по-другому смотрят на мир, более глубоко. Мне бы еще учиться и учиться у них. Для себя я сделал четкий выбор. Хочу как психолог посвятить жизнь тому, чтобы помогать бойцам, их женам, детям, близким.
Как настроить ребенка на контрольные и экзамены
30:03 Знаете, детям всегда мешает напряжение, оно проистекает из самой личности человека. Кто-то пошел, написал, правильно или неправильно — все равно нормально. А кто-то пришел, знает все гениально, но только увидел листок и все. У девушки, к примеру, слезы потекли, покраснело лицо, руки затряслись, сердце в пятки — и что делать? И она не видит уже ничего, строчки скачут туда-сюда, на «двойку» все решила. Приходит домой, у нее потеря смысла и потеря перспективы на жизнь. Как быть? Тут нередко мы слышали, что и суицидальные какие-то мысли возникают на этом фоне. А дело в том, что у каждого личная предпосылка на определенный стрессовый фактор. И эта личностная предпосылка предполагает компенсацию. Допустим, витаминов не хватает — мы попили витамины, это физиологически. А если психике нужна какая-то поддержка, помощь? Мама с папой, конечно, поддерживают, но я же понимаю сознанием, что я их подведу, а не могу это сделать. Здесь и завышенные ожидания, и желание нравиться, желание быть на волне, и гиперответственность. Поэтому, если говорить об экзаменах, я бы сказал, что ребенку нужна гарантия, что он нужен обществу любой, что мы его примем, каким бы ни был результат. Экзаменов будет множество, а он просто нужен. Знаете, ощущение нужности, понимания, что его принимают, любому ребенку и любому взрослому как бальзам на душу, помогает самореализоваться.
С какого времени ребенок может сам делать выбор
33:17 Вспоминаю восточную мудрость, что ребенка нужно воспитывать так: до пяти лет он царь, до 12 он раб или слуга, а с 12 лет он друг. И когда, что-то будет решаться в семье, его на равных условиях будут слышать и слушать, его мнение повлияет. В этом есть какая-то правда, но также хочу сказать, что у каждого ребенка, у каждого живого существа в этом мире есть выбор — туда пойти или сюда. И я считаю, что в силу того, на что способен сейчас организм ребенка (к примеру, мозг двухлетнего малыша), нужно давать ему возможность реализовать этот выбор или нет, но исходя из одного обстоятельства — не навредить. То есть мы даем столько возможностей этого выбора, сколько не навредит ребенку до возраста, скажем, до 12 лет. А почему именно после 12 лет? Потому что сознание окрепло, в 12 лет, в 13 мы уже акцентуации характера можем тестировать у ребенка, то есть акценты на себя, на самосознании. И компонент самосознания, который приобретает ребенок, — это как раз и есть зрелость при выборе. Если мы даем ребенку этот выбор и эту ответственность, то мы должны понимать, что он с этим справится. И это зависит не только от самого ребенка, но и от того, что родители вложили в него. Если мы научили его осознанно делать выбор и справляться с ситуациями, то мы ему и доверяем, соответственно. И это доверие может гарантировать, что он сказал вам: «Я хочу туда пойти учиться». Но если мы не поддерживаем, ребенок не поступает, куда хотел, и потом всю жизнь идет с мыслью о том, что ему не дали заняться тем, что он любил. Другая ситуация, когда мы дали возможность выбора. Я лично знаю примеры, когда отец говорил: «Сын, я тебе один раз даю возможность, второй раз я решаю за тебя. Согласен?» Но это договор на берегу. И сын поступает в военное училище, но на второй год понимает, что не его. И далее действует уже по сценарию, который приготовил отец. Тут положительный момент в том, что люди договариваются, слышат друг друга и слушают друг друга.
Ну а если ребенок незрел эмоционально, то это вопрос тоже к родителям. Это как в ситуации: если доверить управление автомобилем тому, кто не умеет водить, дать оружие тому, кто им не владеет. Это очень отчетливый пример, который показывает личностную характеристику того, кому мы даем эту ответственность.
О буллинге и предпосылках
37:40 Буллинг всегда был, честно скажу, в разных формах. Я часто слышу от взрослого поколения, что они в армии видели раньше, какие ситуации крайнего дискомфорта были. Если говорить о том цивилизованном обществе, в котором мы живем и которым стараемся быть, то буллинг — это ужасное обстоятельство, которое допускается. Мы стремимся к тому, чтобы на тонком каком-то уровне взаимодействовать, помогать друг другу, понимать друг друга. Но получается ли это у всего общества в целом? Я бы сказал, что по-разному бывает.
Буллинг в соцсетях, в школе в том числе, в каких-то других малых группах — он есть и будет. Мы не обязаны друг другу нравиться, но когда дети жестоко себя ведут по отношению друг к другу, у этого есть причина. Например, хотя я не люблю об этом говорить, ребенок националистические взгляды разделяет. Я начинаю работать с ним, изучаю предпосылки и в итоге понимаю, что это отголоски отца и отсутствие матери. Мама умерла рано, а отец жестокий — причем такой диванный воин, который всех осуждает и дает себе грозное название, что он истинный какой-то. И я понимаю, любви-то нет. Когда такой ребенок видит, как другие мама с папой обнимают своего ребенка, забоятся о нем, что у него там внутри происходит? Он начинает сердиться, ему нужно куда-то деть эту агрессию. Я приглашаю его к себе, начинаю с ним заводить разговор, как будто все, что он мне говорит, мне знакомо. И я это не отрицаю, не осуждаю, но и не принимаю. В итоге ставлю в ситуацию, где, может быть, его концепция была бы полезна, но опять же она против него, потому что друзья оказываются не друзья, что папа ему говорит, оказывается, не совсем похоже на образ жизни, который он себе хочет. И тут он видит, что все, что он делает, разрушает его — а это восьмой класс. После он ко мне приходит и говорит: «Слушайте, а можно помогу вам, просто на душе паршиво, хочу где-то побыть, решил к вам прийти». Начинается доверительный диалог, и мы меняем идею. Цицерон сказал, что победить идею можно только другой идеей — кулаками и угрозами никогда не победишь. Я стараюсь этого придерживаться. В здоровом смысле, в здоровом сознании ни один человек не хочет причинять другому боль. Никогда. Когда до детей, до родителей это начинает доходить, мы начинаем понимать, что буллинг — это всего лишь отголоски чего-то нездорового внутри нас. И те, кто это делает, они действуют порой неосознанно. И им просто нужно рассказать об этом. Вот и все.
О тяге молодежи к психологам
42:34 Знаете, есть термин — трендовое мышление. У меня, смотрите сумка от известного бренда, носки еще от кого-то. Это вопрос такого превосходства, яркой звездочки. Душа говорит: полюбите меня за то, что у меня есть носки, сумочка и так далее. А что, по-другому любить нельзя? Я помню вопрос с телефонами, когда они начали развиваться. Мама пришла, говорит, что в сына закачивает кучу денег, на вторую работу устроилась, чтобы у него лучший телефон был — что делать-то. А дело в том, что мы ложную концепцию воспитания поддерживаем, что эти внешние факторы действительно ценны. Человек в обществе такой весь яркий, а обличаешь его и видишь, что он по-другому не умеет. Он ищет любовь и внимание, даже заботу общества, но только через агрессию либо через какие-то фетиши, чтобы себя почувствовать более уверенным. Я видел, когда люди теряют эту перспективу, как им плохо, приходится заново учиться, как младенцу ходить, общаться с обществом, потому что это болезненный процесс.
О гиперопеке
44:37 Гиперопека в чем выражается? Я говорю ребенку: «Дай мне карандаш». Вместо него это делает мама. Спрашиваю ее, почему, — отвечает, что не знает. А ведь действуя таким образом, мы же лишаем ребенка способности взаимодействовать, принимать какие-то решения, а маме и папе кажется, что они совершают добро, живя его жизнью. Мама очень хочет оградить ребенка от всяких опасностей. Но когда вас не будет, когда вы будете лежать где-то там в земле, ребенок же будет жить, ходить по этим опасностям. А кто его научил справляться с ними? Кто ему дал возможность уколоться, порезаться, удариться? А ведь эти маленькие порезы, маленькие травмы, — пусть даже буллинг, — должны помогать справляться. Кстати, возвращаясь к буллингу: когда ко мне приводят ребенка, всегда смотрю, а насколько у него развита способность не быть жертвой, есть ли у него ресурсы, умеет ли он ими пользоваться.
Сможет ли ИИ заменить психолога?
48:58 Знаете, я не боюсь этого совершенно. Сам пользуюсь искусственным интеллектом, когда мне нужно какие-то изображения сгенерировать, — очень удобная вещь. Я считаю, что за этим тоже есть будущее, и нам придется под это подстраиваться — психологам в том числе. Если говорить о том, как психолог и искусственный интеллект могли бы конкурировать. Если у человека вопрос, который можно решить с помощью искусственного интеллекта, — например, узнать, что со мной происходит, узнать определенный объем знаний, — то для этого не надо к психологу идти, можно с искусственным интеллектом повзаимодействовать. А если, к примеру, «жена мне изменила, разводиться или нет»? Искусственный интеллект что ответит? Потом как ему предъявишь, если он не прав?
Искусственный интеллект, конечно, даст какие-то советы. А мы советов не даем, — мы стараемся увидеть эмоциональное состояние человека. Хотя человек тоже субъективен, но спонтанную энергетическую связь клиента и психолога не заменить. Энергия, которая в общении происходит, более глубокая и имеет биологически высокий смысл.
Конечно, если надо подготовить свое сознание и узнать, что такое психолог, можно с искусственным интеллектом повзаимодействовать — это можно как превентивную меру использовать. А если реально решил, что тебе нужна помощь, реально почувствовал необходимость, то это, конечно, живой человек — от души к душе. Особенно с детьми не рекомендую экспериментировать, мало или что там искусственный интеллект насоветует — а мы все-таки советы не даем.
Нужны ли психологам психологи?
51:54 Вы знаете, когда я был на Всероссийском конкурсе «Педагог-психолог России», где стал лауреатом, общаясь с психологами из других регионов, мы проговорили этот момент. Психологам нужна помощь. Допустим, прихожу в кабинет в центре «Доверие», в святая святых, где мы можем пообщаться с коллегами и поделиться не о клиентах, а о том, что я сейчас чувствую, как мне после консультации. Мы с коллегами Ириной Рукавишниковой и Марией Широкопояс можем дать обратную связь, но не у всех есть такая возможность.
Также я был участником балинтовской супервизии. Супервизия очень нужна, когда ты психолог, который испытал стресс в консультировании, что-то не получилось. Я считаю, что психологам нужна и помощь, и сообщество психологов, где можно было бы это все получать. В образовании есть и должно быть методическое сообщество психологов. Но там нет терапевтической функции, взаимопомощи, доверительной структуры. В центре «Доверие» у нас все-таки есть возможность друг другу оказывать помощь, слышать другу друга, проводить тренинги. Так что однозначно психологу нужен ресурс общения с другими психологами, чтобы оставаться в реальности, и, возможно, какая-то супервизия — причем на систематической, постоянной основе.
Можно ли прожить без психолога?
54:20 Многие этот вопрос задают. Можно ли прожить без психолога? Можно, конечно. Особенно могут люди, такие уникумы, которые в процессе жизни научились выговариваться. Встретил человека на улице, — совершенно незнакомый, а он говорит и говорит. Такие люди харизматичные, им хорошо в этом общении. Но бывают моменты, конечно, стрессовые, когда этого недостаточно — нужно обращаться к психологу. А как это понять? Когда я понимаю, что я утрачиваю связь с реальностью. Например, я не вижу, правильно ли поступаю, не перегибаю ли палку с тем же ребенком, которого толкаю в определенный институт, или правильно ли поступаю, что начал грубо разговаривать с коллегами, потому что обижен, справился ли я со своей обидой на маму. Психолог возникает в жизни человека, когда ему плохо на душевном уровне. Когда мы чувствуем, что есть что-то, что разрушает нашу жизнь и реальность, мы тут же идем к психологу.
О терапевтическом эффекте семьи
56:53 В учебнике психотерапии и семейной психологии написано, что семья несет и терапевтическую функцию. Есть такой пример: в одном африканском племени, когда кто-то оступается, все собираются, в центре села сажают этого человека и начинают говорить о том, какой он хороший, вспоминать, какие он добрые дела сделал. Они верят, что в него вселился демон и пока этот демон там, человек будет себя вести плохо. Но демон не терпит добра и доброго отношения, поэтому и начинают ему говорить добрые слова. Человек слезами умывается, понимает, что ему настолько стыдно, — это все выдавливает из него демона. Как этот феномен можно назвать? Поддержка или истинное принятие любви — какой бы ты ни был, мы все равно тебя не бросим, ты наш. Знаете, когда такое отношение есть, думаю, даже самого лучшего психолога не надо, потому что он и так там внутри. Но если есть какие-то аномалии психологические, то нужно идти к специалисту.
Северянам нужно выпивать две чашки кофе в день, чтобы снизить риск сердечно-сосудистых заболеваний, укрепить иммунитет и улучшить общее самочувствие. Это касается тех, у кого нет проблем с повышенным артериальным давлением. Сколько и как правильно пить кофе на Ямале, «Север-Прессу» рассказал главный внештатный специалист Минздрава РФ по медпрофилактике в УрФО, доктор медицинских наук Сергей Токарев.
Самые важные новости — в нашем telegram-канале «Север-Пресс».
0
0
Теги: