«На ковер!» Ямальцам расскажут о внутренней жизни Ноябрьского городского театра

Я не допущу на сцене в первую очередь пошлость ради пошлости. Я не против всего на сцене, что может быть, что правда. Я нормально отношусь к мату как к искусству отражения, под определенным ракурсом. Если только это слово на сцене уместно, это может быть даже интересно. А если это бесталанно, лишь бы нашептать на ухо неприятное слово, тогда зачем?

Я обожаю свет, который выставляют в театре, и моя задача — его грамотно передать. Я анализирую, как все выставить, определить акценты — как их вытащить, показать с помощью композиционного кадрирования. Я весь спектакль смотрю через видоискатель, потому что только опустишь камеру — что-то начинает происходить, раз — и оно ушло. Я всегда спрашиваю, сколько будет идти спектакль, потому что хочу понимать, хватит ли мне физической силы столько удерживать объектив — я использую такой, чтобы издалека можно было снять все, что на сцене.

Однажды, еще когда я работал на телевидении, на съемке спектакля мне достался сломанный штатив. Потянулся за микрофоном, вдруг слышу за спиной грохот. Поворачиваюсь — штатив свернулся по спирали, камера лежит на боку. Зрители уже все смотрят на меня, никого не интересует, что происходит на сцене, всем интересно, что случилось с оператором. Камеру повредил, но некритично. Зато после этого сразу купили штативы.