Вождь племени печатного слова

Учитель, журналист, легенда: как судьба вела талант к вершине.

Пятнадцатого июля редактору окружной газеты «Няръяна Нгэрм» Хабэче Яунгаду исполняется 65 лет. Персональная фотовыставка «Ямал не белое безмолвие», которая открывается в МВК имени И.С. Шемановского, покажет, что на сердце у юбиляра... У этого невысокого улыбчивого человека статус легенды ямальской журналистики и несколько имен. Родное - Хабэча Хываревич. Ближе по звучанию на русском: Федор Константинович. Для своих - дядя Федя. История его жизни известна, но, как в любимой книге, у каждого из его многочисленных друзей и знакомых в ней есть особенно интересные места.

Переехал подальше от костлявой Детство вождя племени морских ракушек, родившегося у пролива Малыгина в Ямальском районе, прошло рядом с поселком, который известен сейчас всему свету - Сабетта. Ненцы не дают ребятишкам имена ради звучности. В них закладывают некую информацию, своеобразный код для посвященных. Так и Хабэча обозначает на ненецком языке «воскресший из мертвых». Реанимировала младенца двоюродная бабушка Нене. «На свет мертвым появился и не оживал, - окунулся в воспоминания собеседник. - Родные, горюя, положили меня на оленью шкуру у входа в чум, задумывали уже похоронить. А бабушка, узнав, в чем дело, примчалась, взяв наших идолов, костяные иглы, что-то еще, и начала возвращать меня к жизни». Вскоре раздался крик малыша. Сработало! Однако чудесное воскрешение предопределило детство мальчика. По ненецким обычаям ребенок, которого спасли из лап смерти, принадлежит «другому чуму». У родителей нельзя ему оставаться, иначе вновь придет «костлявая». Вот так будущий дядя Федя стал воспитываться у своей спасительницы бабы Нене и деда Илко. Кстати, Федором его назвали уже учителя в школе-интернате, где ненецким воспитанникам давали аналог русского имени. Имеющее греческие корни и означающее «дар Божий», оно оказалось созвучным с «воскресшим из мертвых» - Хабэча. «О том, что мои настоящие родители живут в соседнем чуме, узнал только после службы в армии. Они и все вокруг молчали об этом, чтобы я спокойно рос и не чувствовал себя обделенным». Жизнь шла своим чередом. Отучился в Салехардском педагогическом училище, отслужил в армии и устроился учителем начальных классов в санаторно-лесную школу. Параллельно продолжал образование в Вологодском пединституте.

На кону - партбилет Однажды раздался звонок из окрисполкома: Яунгада приглашает на беседу заведующая орготделом Александра Якушева. Как оказалась, молодого, грамотного ненца решили взять инструктором в исполком. «Сначала от должности отказался, - пожимает плечами дядя Федя. - Когда через несколько дней предложение прозвучало опять, я заупрямился. Тогда Александра Петровна достала из стола свой партийный билет, подняла и говорит: «Молодой человек, вы в армии стали коммунистом, если не будете слушаться нас, то можете потерять партбилет». Послушался... Когда же, забрав документы из школы, Хабэча пришел на новое место, оно оказалось занятым: «Извините, - говорят, - нам срочно нужен был инструктор, пока вас ждали - взяли другого...». И посоветовали сходить к председателю окрисполкома Константину Миронову. Действующий тогда руководитель Ямала попросил прощения у бывшего учителя и в качестве утешения даже пообещал квартиру, в которой педагог, оставшийся без работы, нуждался. К слову, жилье быстро дали. «Вышел от начальства удрученный и у памятника Ленину встретил редактора окружной газеты «Няръяна Нгэрм» Леонида Лапцуя. Он меня обнял и кулаком показал в сторону окриспокома: «Я вам дам обижать молодежь! Пойдем ко мне в редакцию». Это было в августе 1977 года. Идти было некуда, кроме как с великим поэтом ненецкого народа на новую стезю. С тех пор он с нее никогда не сворачивал.

Каслал с блокнотом Так Хабэча Хываревич случайно стал журналистом, но профессию полюбил. Более того, видит в ней сходство с жизнью кочевых народов. «Я ездил по всему Ямалу, почти каслал, только с фотоаппаратом и блокнотом, - поясняет юбиляр. - Первая командировка - фактория Яптик-Сале Ямальского района, где и сейчас находится рыбопромысловый участок Новопортовского рыбозавода. Тогда дважды в неделю самолет Ан-24 вывозил оттуда свежую ряпушку в Салехард. Вот я на одном из рейсов и улетел. Написал заметку про фельдшерицу Екатерину Того. Она там приняла роды и почти так же, как было со мной, спасла малыша от смерти». Потом один за другим появлялись новые публикации. С открытым ртом начинающий корреспондент смотрел на редактора Леонида Лапцуя. По его мнению, это был крутой, решительный человек. Как-то в редакцию ненецкой газеты для обмена опытом приехал из США заместитель главного редактора журнала «National Geographic» Дин Колгер. Сам Леонид Васильевич был в отъезде, поэтому встречал зарубежного гостя молодой журналист Яунгад. «Секретарь парторганизации специально оборудовал мне просторный кабинет совсем в другом месте. Принес туда четыре телефона, причем неподключенных, и сказал поочередно поднимать трубки и разговаривать в них для солидности. Что я потом и делал, изображая динамичный процесс творческой деятельности советского корреспондента... Вернувшись и узнав, как мы встречали американца, Лапцуй сделал нам большой разнос. И наказал мне никогда в жизни не заниматься показухой. Я запомнил этот урок», - говорит Хабэча Хываревич. После смерти Леонида Лапцуя в 1982 году Яунгад стал бессменным главным редактором «Няръяны Нгэрм».

Третья рука Своего учителя в дальнейшем он вспоминал не раз, его советы и наставления помогали перу быть острым и честным. Однажды в одной из бригад совхоза Ямальский, что в Сёяхе, из стада оленевода Егора Сэроттэто потерялось более трехсот оленей. И ему грозил тюремный срок. Новый редактор «Няръяна Нгэрм» взял с собой депутата окружного Совета, юриста из ведомства АПК и отправился на «разбор полетов» в тундру. «Зашли мы в чум, а Егор сидит наготове, ждет наряда милиции. Жену попросил приготовить кисы и малицу похуже, мол, ухожу отсюда надолго, - вспоминает Хабэча Яунгад. - А я ему, - не спеши, мы пришли тебя защитить. Рассказывай все по порядку. И оказалось, что последние полгода стадом вместо семи человек занимались только он и его напарник (и оба заболели куриной слепотой). Людей не хватало. А триста голов они возместили своими оленями». После публикации главного редактора вышла статья начальника отдела АПК Ивана Дмитриевича Кугаевского «Уроки прошлого». Оленеводам вернули «дающих жизнь». Под занавес долгой беседы я поинтересовался, что юбиляру больше всего нравится в работе журналиста. И услышал неожиданное: коллеги. «На мой взгляд, все журналисты - это сердобольные, «отцеженные от нехороших примесей» люди. Сколько корреспондентов ни проходило через нашу газету, «Красный Север», я их всех видел, и все они - достойные граждане страны. Сложилась уникальная плеяда людей: Валерий Камитов, Николай Дудников, Валерий Котов, Иван Сычёв. Рад, что среди нынешних молодых журналистов много похожих на них», - говорит собеседник. Нынешняя выставка у Хабэчи Яунгада не первая и, как он надеется, - не последняя, целиком посвящена людям малой родины. Застывшие мгновения кочевой жизни, с любовью пойманные автором, видели не только в России, но также в Норвегии, Австрии. «Для меня фотоаппарат как третья рука, - улыбается человек, за годы службы печатному слову достигший серьезных высот. Он - заслуженный деятель культуры РФ, почетный гражданин Ямала, член общественной палаты Ямала и регионального отделения ОНФ. В 2012 году на выборах президента РФ стал доверенным лицом Владимира Путина. - Всё, что трогает за душу, снимаю или пишу об этом. С раннего детства меня учили внимательно вглядываться в окружающий мир».

Газета «Красный Север» от 15 июля 2015 года, Владимир Ганчерко.