0
0
Эффект Джека Лондона. Каким ученые видят будущее ямальских городов?
Эксперты предложили новые векторы развития городов ЯНАО
Как сделать арктические города еще более привлекательными для жизни? Каких пространств в них не хватает? В чем идентичность ямальских городов? Чем уникален Надым, при чем тут эффект Джека Лондона? Об этом рассказали эксперты, собравшиеся в Салехарде на мероприятии-спутнике Конгресса молодых ученых и побывавшие в пресс-центре агентства «Север-Пресс». Известные российские специалисты работали над новыми подходами в проектировании арктических городов.
Содержание
- 00:23 Об общности и особенностях ямальских городов
- 02:05 В чем вызов для ученых
- 03:33 Про палатки, выдувание дворов, курорты и комфорт
- 07:09 Чего не хватает северным городам?
- 09:03 Про уникальность Надыма
- 11:45 Про эффект Джека Лондона
- 16:25 Нужно переосмыслить роль городов
Об общности и особенностях ямальских городов
Галина Гурьянова, ведущий научный сотрудник Научного центра изучения Арктики:
00:23 С одной стороны, действительно сама природа, климат дают исключительность этим территориям. И именно поэтому, мне кажется, ценность нашей научной секции была еще в том, чтобы не только определить некую близость всем городам, малым и большим, ищущим свою идентичность, но и в том, чтобы подчеркнуть, что все-таки у Арктики действительно есть свои особенности. Мы должны строить и развивать здесь города не так, как это происходит на Юге. И эту особенность нужно все время в голове держать.
У ямальских городов, конечно, есть много общего: они в основном все молодые, кроме Салехарда и Лабытнанги, но этим они и сложны для формулирования идентичности. Общность, безусловно, есть — и в молодости, и в профессиональной направленности: в газодобыче, в сервисных услугах для городского населения. Но на мой-то взгляд — человека, который занимается при помощи искусства идентичностью, — общности как раз слишком много, потому что внешне ямальский город приобретает совершенно нивелирующие черты. Нам нужно искать не только чем он отличается от южной полосы, но и понимать, что каждый город должен, каждый населенный пункт должен иметь свое отличие.
В чем вызов для ученых
Анна Медлева, архитектор, преподаватель Высшей школы ИСИ и РАНХиГС:
02:05 Я впервые на территории Ямала, впервые в Арктике. Для меня это уникальный и очень интересный опыт. Хочу сказать, что, действительно, когда у городов большая и долгая история, — работать с идентичностью легче. Очень много исторических фактов, иногда они нас даже запутывают. Но когда города молодые — вызов заключается в том, что мы должны эту идентичность создать. Причем не только опираясь на прошлое, которое короткое, но и создавая бренд территории, разрабатывая ее привлекательность, и не только с точки зрения туризма. Несмотря на то, что внутренний туризм сегодня — одна из важных стратегических задач, все-таки Заполярье и Арктика — абсолютно не курортные места. Развивать здесь туризм — тоже та еще задачка. Мне кажется, что вызов для нашей группы и нашего экспертного сообщества заключается в том, что мы должны создать достаточно динамичную и привлекательную идентичность, чтобы люди отсюда не уезжали, чтобы можно было сохранить положительный антропоток, чтобы позволить этим городам дальше развиваться.
Про палатки, выдувание дворов, курорты и комфорт
Игорь Филоненко, экономист, член экспертного совета по формированию комфортной городской среды Минстроя России:
03:33 При освоении Арктики, так же как в период индустриализации в 30-е годы, была задача обеспечить развитие промышленности. Ну, и мы понимаем, что на Магнитке, где недавно проводили мероприятие по теме комфортной городской среды, два года строители жили даже не в бараках, а в палатках и в землянках. Два года. То есть там сначала строили цеха, а потом уже жилье. И здесь подход был похожий. В Норильске очень гордились и до сих пор еще иногда гордятся тем, что они поставили дома таким образом, что снег выдувается с улиц. Я с ужасом думаю: а люди тоже, наверное, выдуваются при этом? И вот в этой парадигме достаточно долго существовало строительство и проживание на Крайнем Севере. Люди приезжали на Север зарабатывать, и потом многие из них, естественно, уезжали на юг для дожития. Сейчас ситуация коренным образом меняется в восприятии и самих жителей, и инфраструктурно у экспертов, и у администраций.
Я хотел бы поспорить с коллегой, курорт или не курорт Салехард. Тема такая, достаточно спорная. Лучшие курорты мира расположены в зоне, в которой в XIX веке представить невозможно было, что там вообще жить можно. Где бедуины на верблюдах туда-сюда носились — вдруг возникают города-сады, и все говорят: ну как же, ну конечно, почему бы нет. А то, что плюс пятьдесят с точки зрения и ученых, и здравоохранения, — объективно хуже, чем минус пятьдесят? Просто при минус 50 можно одеться, а при плюс 50 нужен кондиционер и так далее.
На нашей площадке собрались экономисты, эконом-географы, строители, архитекторы, представители администраций, федеральных экспертных органов — наука, практики — для того, чтобы обсуждать все эти насущные проблемы. Какой результат от всего этого мы ждем? Мы ждем корректировку стратегических документов по развитию городов, конкретные меры (мы их тоже инициируем) по повышению качества жизни в городах во всех отношениях. Когда идет разговор, что в Петербурге комфортно людям, а вот здесь некомфортно, — значит, нужно сделать так, чтобы здесь было в два раза комфортнее. Тогда все станет на свои места: люди будут здесь работать, жить, развиваться.
Чего не хватает северным городам?
Игорь Филоненко, экономист, член экспертного совета по формированию комфортной городской среды Минстроя России:
07:09 Чего не хватает городам Севера? Конечно, больших закрытых пространств для различных активностей. Если посмотреть сверху в летнее время на северные города, то они очень похожи на южные. Если в пустынях огромное количество закрытых пространств, в которых люди чувствуют себя комфортно, тот же Лас-Вегас — это тематические отели полностью практически изолированные. Летом люди просто перебегают из одного отеля в другой, где есть огромное пространство для различных активностей, для отдыха. Я думаю, что развитие подобных пространств — это и тема, которую уже требуют жители, и то, что станет началом развития туризма.
Тема дорогая? Она условно дорогая. Возьмите новые технологии в освещении. Мы сейчас тратим на освещение в 10—15 раз меньше энергии, чем это было 10 лет назад. Это стало возможным за счет светодиодных технологий. Очень важная задача — это внедрение современных, оптимизирующих технологий, новых стройматериалов, и, конечно, инженерии, которая может позволить делать эти пространства если не дешевле, чем сейчас, то уже точно надолго. Качество жизни стоит того.
Про уникальность Надыма
Галина Гурьянова, ведущий научный сотрудник Научного центра изучения Арктики:
09:03 У Надыма действительно есть полное право быть вторым городом нашего округа, 1972-й — год его образования. При этом он еще и первый среди городов нефтегазового освоения, это была лабораторная площадка. Все, что мы знаем теперь о том, что могло случиться с северными, арктическими городами, что они могли быть под куполом (помните эти шикарные проекты 60-х годов), — все идет оттуда.
Когда я ездила по региону, поняла, что Надым — это город проходных дворов, проходных домов, улиц. Там очень разумно все построено, чтобы закрыть от ветров. Дома выстроены еще так, чтобы условно складывались буквы СССР. Но самое главное — что ты все время находишь промежуток между ними, находишься за ветрами.
Мы не можем говорить об Арктике, не говоря о Надыме. Это город, в котором были мощные архитектурно-лабораторные исследования. Это город, до сих пор существующий как площадка для многих предприятий. Конечно, отток жителей из города существует, но мне кажется, что в Надыме всегда есть плотное местное население — надымчане, которые очень любят свой город, трепетно к нему относятся, бережно сохраняют его историю. Это единственный город, у которого сохранилась советская монументалка, о чем всегда не устаю говорить. Мы все понимаем, что дома нужно обновлять, но хочется, чтобы при этом все наружные мозаики были сохранены.
Про эффект Джека Лондона
Надежда Замятина, доцент геофака МГУ имени М. В. Ломоносова, ведущий научный сотрудник ФГРР НИУ ВШЭ:
11:45 Эффект Джека Лондона — экономический термин. Его используют экономисты, которые занимаются Севером. Дело в том, что Джек Лондон писал не только романы, которые известны многим по Аляске, но и написал экономическую работу «Экономика Клондайка». И писал он об эффекте, который произвел бум освоения золотых запасов Клондайка. Он доказывает, что те, кто героически шел через Чилкутский перевал за золотом, — большую часть потеряли, и хорошо если не жизнь, но в деньгах. Выиграл регион в целом, когда в бум освоения буквально в течение первых пяти лет была проложена железная дорога через Кордильеры, через Белый перевал, были построены сервисные объекты, города, увеличился уровень освоения территории, и даже добыча золота стала дешевле по себестоимости. На Аляске его до сих пор добывают, хотя золотая лихорадка, как мы считаем, закончилась в начале XX века. Так вот, экономический термин «эффект Джека Лондона» говорит о выходе из фронтирной ловушки. Когда бум освоения, когда все за золотом, за нефтью, газом идут, — внимание всей страны направлено на эту территорию, это и есть фронтир. А дальше практически с высокой степенью вероятности наступает время спада. Ресурс кончается, и многие города, которые выросли цветущие, блестящие, даже с театрами, по золотой лихорадке это хорошо видно, — стали городами-призраками.
На Ямале я работаю с 2011 года, и приходилось слышать тезис «Есть нефть — есть город, нет нефти — нет города». Это очень тяжелая, я так понимаю, страшилка. Так вот, эффект Джека Лондона состоит в том, где искать отрасли, которые будут после исчерпания ближайших к этому городу месторождений. И здесь, я думаю, очень интересная роль Надыма, он снова должен стать первым. Сейчас, несмотря на его зрелый возраст, перед городом стоит задача, ну, наверное, менее героическая, но отнюдь не менее сложная, чем та, которую он решал пятьдесят лет назад: понять, что делать после. Надо переосмыслить, куда выходят постфронтирные города. Можно посмотреть на наши города, которые раньше прошли эту историю: Норильск, Магадан. Фаза «быть или не быть» встала уже в 50-е годы. Вариант самый простой — опора на те объекты, которые возникают в период бума.
Тогда вопрос: какие объекты возникают в городах в период бума? И опять-таки глядя на ту же золотую лихорадку, мы видим, что это музыкальные салоны, театры. Кормит ли это город по окончании фронтира? Не кормит. Мы часто говорим о комфортной городской среде, говорим об объектах досуга. Они тоже не спасают города после окончания фронтирного цикла. А что кормит? Смотрим на те же Норильск, Магадан. Там несколько очень сильных научных институтов, там свои вузы, которые позволяют городам сохраняться именно как центрам производства знаний. Задачи у северных профильных институтов — помочь человеку приспособиться именно к этой среде. Как правило, северные университеты — это геология, это мерзлотные исследования, это экология, это вопрос о здоровье человека на Севере, это вопрос северного сельского хозяйства и те проблемы, которые из Москвы не решишь.
Нужно переосмыслить роль городов
Надежда Замятина, доцент геофака МГУ имени М. В. Ломоносова, ведущий научный сотрудник ФГРР НИУ ВШЭ:
16:25 Выход из фронтирной ловушки — это поиск абсолютно новых функций. Сейчас Ямал входит в широком смысле в фазу, когда нужно переосмыслить вообще роль городов. Нужно понять, что город — это не место с точки зрения урбанистики, где проживают работники близлежащего предприятия. Город — это именно институция, можно так сказать, живой организм, который рождает новые решения, новые технологии для жизни. Если мы будем на сто лет вперед смотреть, то нужно сохранить эти города, но в другой функции — как центры образовательной технологии. Какими они должны быть? Сделайте себе удобно, главный национальный проект региона — «100 лайфхаков Ямала». Это же задача и для малого бизнеса.
Займитесь тем, чтобы сделать комфортную городскую среду, но не решением из Дубая. Хотя и там, наверное, что-то можно взять. Кстати, действительно, постоянно на всех конференциях возникает тема, насколько пустынные города похожи на арктические. В одном случае на кондиционер расходы, а в другом — на отопление. В общем, получается 50 на 50.
Думаю, задача арктических городов и в первую очередь Надыма в масштабе Ямала как первого города-экспериментальной площадки — найти новые функции. Новые арктические города — не производственные. Это центры предоставления освоенческих услуг, профессиональных, наукоемких, для дальних месторождений в том числе. Соответственно, здесь должны жить очень классные специалисты, любящие территорию. И это будут умные города, выполняющие коренную функцию — выработку инноваций для обустройства удобной жизни именно на Севере.
Еще раз повторюсь, задача у первостроителей была физически тяжелая — сейчас она умственно тяжелая: понять принципиально другой образ северных городов. Это просто революция в мозгу должна произойти. И это задача Надыма как первого в том числе.
0
0
Теги: