Эксперт фестиваля «Дело тела» рассказал, почему танцовщика нельзя «дрессировать»

Что самое важное в современном танце? Движения, пластика, эмоции, свобода, реакция зала? Может ли зритель не принять постановку и будет ли это считаться провалом? Как отбирали участников фестиваля «Дело тела», прошедшего в Салехарде в арт-резиденции «Полярис», кто и как учил их искусству современного танца? Об этом говорили в пресс-центре информационного агентства «Север-Пресс».

Содержание

• 01:08 Подружить пластический театр и современный танец
• 03:20 Какие условия и возраст?
• 07:43 Как понимали возможности будущих участников?
• 09:48 Почему танцовщика нельзя заставить?
• 13:50 Про доверие и тренинги
• 18:10 Про зрителя и уходящих из зала
• 22:08 Про постоянный процесс
• 25:06 Из народников в современный
• 34:57 Есть ли место импровизации?
• 41:51 Готовы с танцем связать всю жизнь?
• 46:05 Как поощрили лучших?

Подружить пластический театр и современный танец

Алевтина Норенберг отметила, что в этот раз на фестивале пытались подружить современный танец и пластический театр. Фото: Александр Чирва / «Ямал-Медиа»

Алевтина Норенберг, начальник отдела по развитию сети Арт-резиденций Окружного молодежного центра:

01:08 У фестиваля «Дело тела» уже есть богатая история. Она началась в 2022 году, и тогда была выбрана форма театра — перфоманс. А когда в 2023 году экспериментальный проект трансформировался, было решено, что каждый год мы можем ощупывать новые формы творчества. В 2023-м году это был уже вербатим, в 2024-м — драматургия. В этом году мы пытаемся подружить, посмотреть, прощупать пластический театр и современный танец. В общем-то, это все один и тот же язык, но разные акценты, разные диалекты. Поскольку проект региональный, то мы приглашали танцоров и хореографов со всего Ямала. Среди участников — представители Надыма, Ноябрьска, Нового Уренгоя, они приехали сюда, познакомились, почувствовали другу друга и в формате лаборатории готовили итоговые постановки и спектакль.

Какие условия и возраст?

Алевтина Норенберг, начальник отдела по развитию сети Арт-резиденций Окружного молодежного центра:

03:20 В этом году, так как у нас формат современного танца, конечно, одним из условий был опыт в постановочных работах и выступлениях. Наши эксперты, команда, которую мы собрали на проект, отсматривали, знакомились лично с каждым участником. Ребята, попавшие на фестиваль, — те, в ком мы увидели перспективы, интерес, фактуру, и ожидаем, конечно, от них интересных решений на сцене.

Нижняя планка по возрасту у нас была 16+, но в основном аудитория, хотя мы приглашали молодежь в возрасте до 35 лет, — танцоры 18–25 лет. Это та молодежь, которая сейчас себя реализует в этом творчестве, проявляется на сцене, видимо, у них есть смелость для самовыражения и для экспериментов.

Важно сказать, что отбирали отдельных участников, а не коллективами. Но, конечно, есть ребята, которые пришли на фестиваль из одного коллектива и уже в рамках нашей лаборатории пробуют взаимодействовать по-новому. Эксперты так построили образовательный процесс, что условно мы их всех перемешали, и они разделились на группы, не по дружбе, а по решению гуру, по выбору того спектакля, той хореографической зарисовки, в которой они хотят участвовать. В общей сложности у нас было 40 участников.

Как понимали возможности будущих участников?

Евгений Венин отметил уникальные возможности, которые создают на Ямале для молодежи. Фото: Александр Чирва / «Ямал-Медиа»

Евгений Венин, эксперт фестиваля современного танца «Дело тела», Москва:

07:43 Во-первых, существует видеоотбор, то есть участники присылают свои видеоработы о том, как они двигаются, как они танцуют. Во-вторых, мы просили прислать видео, где они будут исполнять сольные работы, чтобы это с их точки зрения был какой-то экспериментальный танец и чтобы это был эмоциональный танец. У хореографов отбор несколько иной, они предоставляли уже поставленную работу плюс композицию, которую только хотят поставить. Вся суть в том, что задача экспертов не делать работу вместе с молодыми ямальскими хореографами, а только немного направлять и корректировать. Наша задача ни в коем случае не вмешиваться в процесс, потому что весь интерес состоит в том, чтобы выявить то, что уже есть, чтобы человек почувствовал, что он еще может. Необходимо, чтобы хореографы формировались прямо здесь, чтобы эта среда процветала, молодежь могла идти к местным специалистам, здесь заниматься современным танцем и пластическим театром.

Почему танцовщика нельзя заставить?

Евгений Венин, эксперт фестиваля современного танца «Дело тела», Москва:

09:48 Танцовщики вообще не слушают по первому требованию, в принципе танцовщиков заставить что-либо делать практически невозможно. Можно договориться, заинтересовать, и тогда они спокойно идут, работают, и их не нужно дрессировать. У каждого, конечно, свой актерский инструмент — у кого-то получается это, у кого-то — нет, что нормально.

Более того, я вам скажу, так как я прошел и режиссерскую школу, любой актер на начальном этапе очень зажат. И всегда сначала работают с зажимами, с внутренними какими-то невозможностями проявить себя. Поэтому это нормальное совершенно явление. Конечно, мы далеко не всех вскрыли, потому что времени очень мало. Это такой небольшой эксперимент, как за короткий период времени можно и танцовщиков, и хореографов погрузить в новое направление танца, которое уже происходит во всем мире. И если раньше был такой очень большой обмен с мировым пространством, в ту же самую Москву постоянно приезжали театры, сейчас мы находимся в ситуации обособленности. С одной стороны, она очень сложная, с другой позволяет опять-таки местным хореографам, местным танцовщикам проявлять себя, заявлять себя, и в этом отношении Ямал — это одно из немногих мест, в котором для этого создаются условия. Для меня было удивлением, когда я первый раз попал в ноябре прошлого года на «ЗаполярьеЛАБ» и увидел, что здесь, во-первых, есть прекрасные танцовщики, их достаточно много. Во-вторых, что есть арт-резиденции и такие программы, которые позволяют реализовать себя. На фестивале я вашим танцовщикам говорил: «Вы не представляете, насколько вам везет, насколько вы счастливы, потому что найти в каком-либо городе возможность бесплатно проходить мастер-классы, участвовать в лаборатории, когда еще тебя кормят-поят, когда тебе дают проживание, если ты из другого города, когда тебе еще оплачивают проезд, практически невозможно. А здесь это есть, и я искренне говорю, что это действительно прекрасная программа, очень здорово, что это происходит здесь — на Ямале.

Валерия Шлыкова, участница фестиваля современного танца «Дело тела», Ноябрьск:

Я полностью согласна, что заставить нельзя, потому что когда ты чувствуешь танец, то тебя не нужно заставлять. Ты просто интересуешься, и твое тело само уже продолжает двигаться. Конечно, все, что происходит на лаборатории, может казаться странным, но это лаборатория, так и должно быть.

Про доверие и тренинги

Евгений Венин, эксперт фестиваля современного танца «Дело тела», Москва:

13:50 Есть тренинги телесности, есть тренинги на доверие, на раскрытие чувственного момента человека, на взаимодействие, на партнеринг. И это всегда сложный и долгий процесс. Даже у танцовщиков что-то новое, как у любого человека, сначала рождает страх, потому что это непривычное. Более того, танцовщики так устроены, что мы любим красоту. И то, что нам кажется некрасивым первое время, очень сложно преодолевать. А современный танец далеко не о красоте. Он о красоте внутренней может быть, но внешне это выражено в буквальном смысле какими-то страшными и очень некрасивыми положениями. Поэтому, конечно, танцовщику, которого обучали все время, как правильно встать, как рука пошла, вдруг надо всему исказиться — это сложно. Но для этого и существуют сначала тренинги, потом постановка.

Современный танец — безмерный, он совершенно разный, в этом его красота. Например, у Дамьена Жале есть прекрасный спектакль, который я очень люблю, называется «Туман». Все, что они делают, — из одной кулисы катятся в другую кулису, 40 минут. В это время стелется такой тяжелый дым, и они из этого дыма только поднимаются в какие-то положения, в какие-то сочетания, катятся. И все, больше ничего нет, а вы сидите, смотрите и оторваться невозможно.

Про зрителя и уходящих из зала

Евгений Венин, эксперт фестиваля современного танца «Дело тела», Москва:

18:10 Для меня самое главное — то, насколько в тебе это все отзовется. Потому что вы можете ничего не понять интеллектом, потому что танец, может быть, про чувства и вы не сможете объяснить, что же это конкретно. Самые интересные и лучшие отзывы для меня те, что приходят через дней десять — это значит все это время спектакль ходил за зрителем. Если зритель ушел равнодушно, встал совершенно спокойно посреди представления и вышел — это тоже нормально. Я видел представления на Чеховских фестивалях, и огромное количество зрителей могло уйти. Скажу вам такую банальную вещь: зритель купил билет, ему можно все — встать и уйти. Он имеет на это право, потому что ему это категорически не нравится. Молодые к этому не привыкли, а профессиональные танцовщики и хореографы прекрасно знают, что такое может быть. Это знаете, как прийти на выставку. Человек, который, скажем, любит только передвижников, попадает, например, на абстрактную живопись. Если он не готов, она для него будет из разряда «и ребенок может так нарисовать». Нет, ребенок так не может, могу вас в этом заверить. Он имеет право не воспринимать эту живопись, имеет право уйти, она не его, так и зритель.

Про постоянный процесс

Дмитрий Сайдашев рассказал, что совмещает народный и современный танцы. Фото: Александр Чирва / «Ямал-Медиа»

Дмитрий Сайдашев, участник фестиваля современного танца «Дело тела», Салехард:

22:08 Фестиваль «Дело тела» для меня очень много дал, чувствую, что это будет долгое обдумывание. Оно может не проявиться завтра на спектакле, но в дальнейшем этот опыт сто процентов останется. Главное, что я для себя выделил и понял, что современный танец — это не просто про пластику, про формы, про красивую картинку, это должен быть процесс. Это жизнь и зритель, который приходит в зал, погружается в этот процесс, в то, что происходит. Финала, в отличие от классической постановки, может и не быть. Танцор выносит из-за кулис какое-то состояние, проносит через весь спектакль и с этим состоянием уходит. И здесь уже у зрителя совершенно разные эмоции и ощущения. Он может уйти равнодушным, а может найти в этом какую-то историю. Главное, что современный танец — это жизнь.

Из народников в современный

Дмитрий Сайдашев, участник фестиваля современного танца «Дело тела», Салехард:

25:06 Вообще я танцевал всю жизнь народный танец. В современной хореографии — четвертый год. Зацепила, наверное, свобода — когда не просто танцуешь то, что тебе сказали, а когда ты можешь это прожить. Просто раньше я не мог это сформулировать правильно, и сейчас благодаря фестивалю выделил ее как основной критерий, почему мне нравится современный танец.

Я до сих пор занимаюсь народным танцем, просто сейчас совмещаю — это тоже интересный опыт. Иногда действительно мешает какая-то «роботизированность», что все должно быть по лекалам, а иногда это служит фишкой, ты можешь использовать народность в плюс.

Валерия Шлыкова призналась, что для нее страшно перейти в роль просто зрителя. Фото: Александр Чирва / «Ямал-Медиа»

Валерия Шлыкова, участница фестиваля современного танца «Дело тела», Ноябрьск:

Коллектив, в котором я выступаю, в принципе направлен на эстраду. Но в 2023 году наш хореограф приехала после московского фестиваля и решила, что будем пробовать народный танец. Начала нас обучать шагам, мы никогда не были народниками, но смогли пройти через это, и сейчас у нас есть хороводы, которые занимают хорошие места на конкурсах.

В современный танец уходила сама, свой первый сольный поставила в 2023 году. Меня он зацепил тем, что нет определенного стиля. Просто что чувствуешь, то и танцуешь. Особенно если это соло, там никто не знает, что у тебя должно быть, как должно быть.

Евгений Венин, эксперт фестиваля современного танца «Дело тела», Москва:

Важно понимать, что техника современного танца очень сложная. В том-то вся и штука, что кажется, что все это просто, но это не так, и тем, кто занимается классическим танцем, ее выполнить практически невозможно.

Нынешние молодые танцоры раскрепощеннее, чем предыдущие поколения, и это очень хорошо. У них нет зажима постсоветского, они гораздо свободнее внутри, поэтому информация ими не отторгается, принимается, перерабатывается и выдается уже во что-то свое, и это самое главное.

Я в современный танец пришел с пластики. Мне просто очень сильно повезло действительно в жизни, потому что в 16 лет я попал в пластический театр Лары Гарри. Это действительно прямо удача, потому что я в Советском Союзе уже занимался пластикой, современным танцем, йогой и так далее, и тому подобное.

Есть ли место импровизации?

Валерия Шлыкова, участница фестиваля современного танца «Дело тела», Ноябрьск:

34:57 Если импровизация заготовлена заранее, то, конечно, пусть она будет. Во время самого танца она возможна только если ты полностью уверен, что это сейчас сделаешь.

Дмитрий Сайдашев, участник фестиваля современного танца «Дело тела», Салехард:

У меня есть на этот вопрос четкий ответ. Недавно я участвовал в «Ямальской студенческой весне», в конкурсе «Полярная звезда» выставлял как танцовщик два номера: один, который поставил, проработал, второй ничего не придумал, взял только музыку. И этот номер был полностью на импровизации, то есть это имеет место быть. На муниципальном этапе у меня получился один танец, на «Ямальской студенческой весне» — вообще другой, на «Полярной звезде» — совершенно иной. Получилось три абсолютно разных выступления, но это чуть-чуть другое. Но если мы говорим про пластический театр, про современный танец, то это другой формат, по большей части все построено заранее, могут меняться только какие-то микроэлементы.

Готовы с танцем связать всю жизнь?

О фестивале говорили в пресс-центре «Север-Пресса». Фото: Александр Чирва / «Ямал-Медиа»

Дмитрий Сайдашев, участник фестиваля современного танца «Дело тела», Салехард:

41:51 К этому именно и стремлюсь, сто процентов уверен, что именно так и будет. Я танцую с пяти лет, мне сейчас двадцать один, то есть шестнадцать лет уже я танцую. Был момент, когда я уезжал с Ямала, пытался уйти от танцев. Но по итогу самое главное, что осталось — это танец, потому что и с учебой не сложилось, и не работал, потому что мне еще было 17 лет, и был один в большом городе. Спустя время понимаю, что я вернулся к танцу, остался только он, и я нисколько об этом не жалею. Уверен, что свяжу с этим свою дальнейшую жизнь, хочу танцевать, люблю зрителя, сцену.

Если говорить про округ, то у нас очень много возможностей и для танцев, и для любой сферы. Ты в любой момент можешь обратиться в арт-резиденцию «Полярис», договориться, можешь хоть всю ночь там работать. Круто, что поддерживают, что в любой арт-резиденции есть танцевальные классы, есть студии звукозаписи, разные кружки, куча всего. В этом плане у нас огромные возможности, конечно. Честно, я пока не знаю, где в итоге буду работать, но с танцами свою жизнь свяжу.

Валерия Шлыкова, участница фестиваля современного танца «Дело тела», Ноябрьск:

Я тоже танцую с пяти лет, уже двенадцатый год. Планирую в этом году поступать в Ленинградский дом культуры и искусства. Самое страшное для меня в какой-то момент стать зрителем. Если вдруг у меня не получится, вдруг будет какое-то выгорание — страшно стать зрителем. Сцена уже как второй дом.

Как поощрили лучших?

Алевтина Норенберг, начальник отдела по развитию сети Арт-резиденций Окружного молодёжного центра:

46:05 «Дело тела» — это в первую очередь лаборатория, это возможность дать молодым вдохновенным танцорам, хореографам пищу для осмысления, для самовыражения. Поэтому итоговое представление — главный подарок участникам фестиваля, возможность оказаться на сцене, представить то, что они узнали, то, что они почувствовали и готовы нам показать. Но можно добавить, что участники итоговой главной постановки под руководством Евгения Венина получат билет на международный фестиваль современного танца «360».

Конечно, история фестиваля будет продолжаться, но каким он будет в следующем году, мы узнаем позже. Нам сначала нужно прожить этот, прочувствовать, пройти небольшой период осознания, осмысления. И главное, что будущее фестиваля формируют его участники. То, как они хотят проявиться, что хотят показать, таким и случается «Дело тела».

Ранее «Север-Пресс» сообщал, что для фестиваля «Душа тундры» на Ямале сошьют костюмы времен года.

Самые важные новости — в нашем telegram-канале «Север-Пресс».