0
0
Эксперты и студенты МГУ рассказали, как меняется мерзлота и насколько чистый на Ямале снег
Студенты МГУ на Ямале изучали мерзлоту и открыли ценную жилу
В ЯНАО вновь побывали студенты МГУ. Будущие специалисты работали на нескольких территориях и изучали мерзлоту. Чем полезна их практика региону, почему среди будущих мерзлотоведов много девушек, чем ценна для ученых жила, которая совсем не золотая? Об этом узнали в пресс-центре «Север-Пресса» у самих студентов и их наставников.
Содержание
- 01:02 Как проходил отбор и востребована ли практика?
- 02:16 От Харпа до Аксарки
- 05:49 Про практическую ценность и обучение
- 10:26 Зачем мировому экономисту мерзлота
- 13:02 Про площадки, тренд оттаивания и уникальную находку
- 17:24 Чем ценна жила, хотя и не золотая
- 21:23 Почему студенты выбирают Ямал?
- 33:49 Почему кафедра популярна у девушек?
- 35:55 Про ямальский снег
- 44:17 Про потепление, мерзлоту и прогнозы
- 46:53 Какими будут итоги практики
Как проходил отбор и востребована ли практика?
Федор Юров, руководитель практики, старший преподаватель кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
01:02 Отбор на практику начался без малого год назад. После первого курса студенты распределяются по кафедрам с разными специальностями, и эта группа подала заявления к нам. Ребята прошли по конкурсу и стали участниками обязательной практики. Ее первая часть проходит на Кавказе, где они изучают ледники, а вторая — на Ямале, для изучения мерзлоты.
Мы очень надеемся, что практика для студентов не только обязательна, но и, конечно же, интересна. Потому что не так часто возникает возможность поехать на Крайний Север.
От Харпа до Аксарки
Федор Юров, руководитель практики, старший преподаватель кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
02:16 Практика охватывает Лабытнанги, Харп, Приполярный Урал, Горнокнязевск, карбоновый полигон «Семь лиственниц» и реку Щучья. Дело в том, что мерзлота — это продукт климата: современного и давно минувших дней. К тому же на ее состояние накладываются условия неоднородного рельефа, растительности, состава верхней части горных пород. Из-за этого возникает огромная мерзлотно-социальная изменчивость, то есть на расстоянии сотни метров, не говоря уже о километрах, у нас мерзлота может быть совершенно разной. Где лиственничная редина — там мерзлота заглублена куда-то очень далеко, а совсем рядом будут торфяники, где всего 30 сантиметров мерзлоты к июлю оттаивает. Именно поэтому у нас такое большое количество различных пунктов наблюдений, чтобы увидеть и разные северные ландшафты, и разную мерзлоту. Ну а если говорить именно о населенных пунктах, они представляют для нас интерес с точки зрения инженерного освоения криолитозоны. Они тоже достаточно сильно отличаются: если Харп — это все-таки уже предгорная область, одни условия, где скальные породы, Салехард стоит на очень мощном чехле рыхлых отложений, со сложным мерзлотным строением, и здесь совершенно по-другому строятся здания, дороги.
Лев Кузякин, помощник руководителя практики, аспирант кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
Полномочия у нас делятся следующим образом. Главную цель на маршрут ставят руководители, определяют куда мы идем, какие виды исследований проводим, какой район — Аксарка, Горнокнязевск и так далее. В полях делим студентов на группы, чтобы каждый занимался своим направлением, потому что мы проводим в том числе комплексные исследования мерзлоты. Одна группа ребят изучает термические свойства, термическое сопротивление почвенно-растительных покровов. К примеру, карликовые березки или осоковая растительность обладают плохим термическим сопротивлением, поэтому под ними тепло проходит очень глубоко, и, соответственно, формируется глубокое протаивание — глубже, чем подо мхом.
Другая исследует грунты, третья — растительность. На протяжении маршрута делаем несколько точек, описаний. На следующем маршруте группы меняются, чтобы каждый студент попробовал различные виды мерзлотных исследований.
Про практическую ценность и обучение
Валерий Гребенец, научный консультант практики, доцент кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
05:49 Практическая ценность — это очень важный фактор. Но мы стараемся организовать практику так, чтобы студенты каждый год делали какие-то маленькие открытия. Даже первое измерение температуры или с помощью мерзлотного щупа измерение глубины сезонного оттаивания — это тоже встреча с чем-то, чего они раньше не знали. Трудно ожидать в залесенном районе какого-то всплеска опасных криогенных процессов, но, измеряя сезонно-талый слой, студенты поймут, что зимой он будет промерзать и из-за неравномерной влажности будет колебаться так же, как и летом. Они будут видеть изменения в микрорельефе и мезорельефе, изменение поверхностного стока, что тоже важно.
Важен такой момент, как изучение основ инженерного мерзлотоведения, поиск неустойчивых объектов, выявление причин. Мы это делаем на примере города Лабытнанги, где работают четыре бригады в больших микрорайонах по специально разработанной схеме, чтобы было достаточно стандартизировано. Мы проводим эту работу много лет, данные передаем в администрацию города.
Из научных я бы еще назвал такую задачу, как поиск тепловых колебаний в грунте, которые происходят при смене погодных условий — холодная ночь, теплый день, теплая ночь. Поскольку были поставлены логгеры, самописцы, можно проследить, на какую же глубину проникают эти колебания, — они же не идут у нас с вами до центра Земли, они ограничены каким-то верхним слоем — и тут же четко понять роль покровов, а зимой — снежных отложений. Исследования дают нам достаточно интересные результаты. Сезонные колебания в этих районах достигают глубин в 10−12 метров, а далее у нас температура грунтов, мерзлоты уже постоянная. Зная эти колебания, зная проникновение тепла для наших с вами зон оттаивания, мы можем прогнозировать устойчивость надземных трубопроводов. Это первый важнейший фактор. Второй — пляска автодорог, тротуарных покрытий связана тоже с тепловыми колебаниями. При этом элементы городской застройки усиливают контрастность. Особенно если подтоплены подполья или стоят какие-то многочисленные здания, от которых тепло уходит в глубину до 15−18 метров.
Зачем мировому экономисту мерзлота
Дарья Подшиваленко, студентка 1-го курса магистратуры географического факультета МГУ:
10:26 Я по первому образованию мировой экономист, писала выпускную работу по Арктике про циркумполярную экономику. Когда решался вопрос о магистратуре, в МГУ увидела направление «Природная и социальная среда Арктики», мне показалось, что это прямо то, что мне надо. В течение года Валерий Иванович [Гребенец] и Федор Дмитриевич [Юров] читали нам лекции и рассказывали очень много про мерзлоту, и я подумала, как смогу работать в Арктике, не зная, как выглядит мерзлота, не понимая, как это? Решила, что летом надо поехать на практику, мне показалось, что Ямал предоставляет наибольшие возможности для студентов. Зовут, говорят, что помогут, главное — изучайте у нас мерзлоту. Отправила заявку, и меня взяли в группу. Кстати, я параллельно занимаюсь и мерзлотой в Арктической зоне, и морскими млекопитающими. Я уже работала в Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики, и, скорее всего, дальнейшая моя судьба будет связана тоже с чем-то таким — правительственным, организационным. А нельзя организовывать и правительствовать без знания таких деталей, как мерзлота и животные.
Про площадки, тренд оттаивания и уникальную находку
Федор Юров, руководитель практики, старший преподаватель кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
13:02 В Лабытнанги были обследования различных микрорайонов для выявления возникающих проблем геотехнического характера, деформации зданий и сооружений. Были маршруты на карбоновый полигон «Семь лиственниц» для изучения мерзлотно-ландшафтных особенностей этого полигона, его северной части. Мы дважды бывали на полигональном торфянике, где, в частности, обнаружена жила. Ей много тысяч лет, она большая и очень красивая. Из нее отобраны пробы для того, чтобы датировать, понять, когда и в каких условиях она сформировалась. Проведены наблюдения на площадке CALM, которая находится по дороге в Харп, где мы ежегодно проводим свои работы.
Валерий Гребенец, научный консультант практики, доцент кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
Две площадки возле Харпа и по пути в Горнокнязевск мы разбили в 2016 году. Сравнивая данные — а, к счастью, они у нас есть практически каждый июль — и участвуя в осенних измерениях, которые проводит Научный центр изучения Арктики, мы видим определенный, не очень большой, тренд к увеличению глубины сезонного оттаивания. Там очень заметна дифференциация по микроландшафтам: где грунт более обнажен, пятна-медальоны больше, а там, где какие-то торфяные моховые покровы, — меньше.
Для понимания: последние 30−35 лет среднегодовая температура наружного воздуха в Салехарде, по данным метеостанций, повышалась примерно на 0,6 градуса за десятилетие. Если умножить на три, получаем за тридцать лет 1,8 градуса. Конечно, наблюдений по программе CALM еще не очень много, но оценивать можно. Прирост глубины оттаивания составляет примерно 5−8 сантиметров. В некоторые годы он выпадает до 10−12 больше, чем в предыдущие. Но вот такой небольшой тренд на 3−5 сантиметров есть. Мерзлота, она же не хочет умирать. Нужно огромное количество энергии, чтобы лед перевести в воду, поэтому процесс медленный.
Чем ценна жила, хотя и не золотая
Лев Кузякин, помощник руководителя практики, аспирант кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
17:24 Это тоже интересный объект криолитозоны. Если вы летели на самолете, может быть, видели, подлетая к Салехарду, сетку на различных поверхностях. Это сетка так называемых полигонально-жильных льдов. Под каждой из борозд существует крупное ледяное тело шириной около 1,5−2 метров, глубиной до 2−4 метров. Это практически чистый лед с включением пузырьков. И вот в восьми километрах к северу от станции Обская находится торфяник, который мы изучаем с 2016 года. В основном проводили ландшафтно-мерзлотные исследования, изучали глубину протаивания, влияние растительных покровов. А в прошлом году и в этом мы обнаружили, что на берегу озера, в оврагах вскрывается лед. То есть у нас происходит образование оврагов, овраги разрушают вечную мерзлоту, в их бортах, в их вершинах вскрываются эти льды. Можно долго спорить о возрасте жил, вероятнее всего, они состоят из двух частей. Существует нижняя, которая сформировалась около 10−8 тысяч лет назад. И как раз на поверхности кровли нижней части у нас встречается горизонт крупных стволов, корней растений. Как раз те растения, которые жили 8 тысяч лет назад в более теплом климате, которые умерли в какой-то момент при похолодании и погреблись под дополнительным слоем торфа.
Ребята отобрали бесконечное число проб, мы сможем узнать химический, изотопный состав, датировки торфа. Все это можно будет использовать для понимания развития этой территории и прогнозирования будущего.
Почему студенты выбирают Ямал?
Денис Яготинцев, студент 2-го курса географического факультета МГУ:
21:23 Я приехал уже на вторую практику. После первого курса у нас была практика в Калужской области, она обязательна для всех географов, поступивших в МГУ. И сейчас у нас второй этап практики второго курса. Я первый раз на такой северной территории, мне было очень любопытно узнать о растительности, климате. Мерзлота по глубине различается довольно существенно. Была мерзлота, которая представлена практически привычным белесым льдом, который мы все видим в зимнее время года, но есть и мерзлота с огромной примесью почвы, где сами кристаллики льда даже сложно увидеть.
Вероника Миргеева, студентка 2-го курса географического факультета МГУ:
У нас очень большое разнообразие кафедр на факультете. Можно быть метеорологом, биогеографом, картографом, но я считаю, что наше направление достаточно перспективное и интересное. Кому нравятся горы — тот идет изучать ледники, снег, снежный покров, а кто любит тундру — тот приходит сюда. Я на Ямале первый раз, и мне с первого дня понравилось. В чем перспективность направления? Климат меняется, и, естественно, есть возможность изучать большие территории — как раз наш Север. Криотологи нужны везде. Это не только научная сфера, но еще и практическая — там, где газ, нефть. Я вижу себя в этом.
Мария Майорова, студентка 2-го курса географического факультета МГУ:
Когда я училась в школе, у меня была как дополнительное образование Школа юного географа, где преподаватели из МГУ читали лекции для школьников. Соответственно, там был такой предмет как «Криолитология и гляциология». Я поняла, что это интересно, перспективно, подумала как-то с этим связать дальнейшую жизнь. В сентябре на третьем курсе будем выбирать, чем заниматься — гляциологией или криолитологией. На данный период времени я не могу сказать точно. Но думаю, к сентябрю, как и все, я уже определюсь.
Лев Лупой, студент 2-го курса географического факультета МГУ:
Я приехал сюда на практику, поскольку считаю, что изучение мерзлоты — очень интересное и перспективное направление. 65% территории России находится в зоне вечной мерзлоты, соответственно, можно наблюдать за ней совершенно в разных местах и развивать эту сферу.
Елизавета Федянина, студентка 2-го курса географического факультета МГУ:
На первом курсе к нам приехали старшекурсники с этой кафедры на презентацию, я пошла ради приличия. И там сердце екнуло — это же что-то неизведанное, такое далекое, за полярным кругом, где-то выше двух тысяч метров над уровнем моря. А почему бы и нет? Ни на секунду не пожалела об этом. Сама я из Москвы, сказала родителям, что, кажется, я определилась с направлением. Зная меня, папа просто сказал, что уже ничему не удивляется, главное, чтобы я была счастлива. И на Ямал спокойно отпустили, потому что мы зимой до этого ездили в Норильск, где все прошло нормально. Поэтому и сказали: «Ну ладно, поезжай ты с Богом на Ямал».
Почему кафедра популярна у девушек?
Лев Кузякин, помощник руководителя практики, аспирант кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
33:49 У меня есть мысль, почему так происходит. Раньше кафедра криолитологии и гляциологии была сугубо мужской, девочек до какого-то момента не брали. Чтобы изучать наш объект, нужно было ехать на поезде пять дней, потом идти пешком 10 дней и потом копать вручную пятикилометровые ямы. Сейчас, в том числе и на географические факультеты, на нашу кафедру идут девочки, потому что развиваются новые информационные методы, дистанционные, математические, применимые к географии, к мерзлоте. Если трехметровый шурф не всем девочкам будет легко выкопать одной лопатой, то, например, проанализировать несколько сотен скважин, температуру в них в городе, построить хорошую карту мерзлоты, оценить спутниковые снимки может любой специалист, независимо от пола. То есть развитие новых методов и технологий позволяет изучать мерзлоту буквально всем.
Федор Юров, руководитель практики, старший преподаватель кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
Делать карты при этом обычно лучше получается у девочек. Тут далеко не каждый мальчик может до таких высот дотянуться.
Про ямальский снег
Валерий Гребенец, научный консультант практики, доцент кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
35:55 Мы изучали снег не только на застроенных территориях с позиции его складирования, исследования проходили и в природных условиях. Конечно, в городах возле дорог и свинец есть возле тротуаров, возле мостовых. А в целом снег действительно чистый, очень мало каких-то частиц, связанных с тем, что раньше очень много использовали для отопления уголь, когда сажи летело бог знает сколько. А сейчас, когда котельные перевели на газ, снег хороший. По предварительным химическим анализам мы не выявили таких страстей, как в Норильске, где соляные, хлорные кислоты, соединения какие-то, купоросы и прочее. Здесь, вы знаете, все нормально, я даже рад за вас.
Очень интересно, что у вас в центральных районах города развита система водоотвода. Этого нет ни в Магадане, ни в Норильске, ни в Архангельске. Единственное — меня беспокоят два-три места, где, кажется, близкая мерзлота, и там, возможно, она начнет оттаивать.
Про потепление, мерзлоту и прогнозы
Федор Юров, руководитель практики, старший преподаватель кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
44:17 Тут возникает вопрос, с какой точки зрения смотреть. С точки зрения природы это далеко не первое потепление, далеко не первое похолодание. Циклы похолодания и потепления происходят в последние несколько десятков тысяч лет. И с точки зрения природы ничего ни плохого, ни хорошего в этом нет. Она просто меняется очень долго, постепенно. А вот с точки зрения, например, строительства на вечной мерзлоте, конечно, тут есть тренды деградационного характера, которые мы видим во многих регионах криолитозоны. Это увеличение сезонного оттаивания, какое-то потепление мерзлоты в верхних ее горизонтах. Конечно же, это довольно большая проблема, тут скрывать нечего, и те же деформации дорог, трубопроводов во многом связаны с тем, что увеличивается слой сезонного оттаивания и силы, пускай небольшие, морозного пучения или просадка при оттаивании постепенно растут, при этом неравномерно. Мы едем по дороге, а она волнообразна, потому что где-то подтаяло чуть побольше, где-то — чуть поменьше, и отсюда деформации.
С точки зрения устойчивости зданий, конечно же, они рассчитаны были еще в 70-е, 80-е, 90-е годы под одни условия, а изменения климата, мерзлоты условия меняют. Мерзлота, даже не оттаяв полностью, а просто потеплев, может потерять значительную часть своей несущей способности. И то, что 20 лет назад стояло бы хорошо, сейчас из-за этих изменений может начать деформироваться и приходить в аварийное состояние. Поэтому и необходим геотехнический мониторинг, и в этом вопросе нужно отметить Ямал. Научный центр изучения Арктики внедряет очень перспективные современные методы мониторинга, когда температура из скважины снимается не работником, который пришел с датчиком, скачал данные, пошел на компьютер и сбросил, а автоматически. По сути, происходит автономная запись данных, и они передаются сразу на сервер. Это очень перспективные современные системы, хотелось бы, чтобы их внедряли не только на Ямале, а вообще во всех арктических регионах России.
Какими будут итоги практики
Федор Юров, руководитель практики, старший преподаватель кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
46:53 Ежегодно составляется отчет о практике, где каждый студент пишет определенные разделы, посвященные либо термическому сопротивлению растительно-почвенных покровов, либо инженерным методам освоения криолитозон, много-много всего еще. Оценивается приспособленность студентов к работе в коллективе, в полевых условиях, быту. Надеюсь, конечно, что все получат положительные оценки.
Валерий Гребенец, научный консультант практики, доцент кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
Важно добавить, что мы посылаем большие отчеты в Научный центр изучения Арктики: большие обычно — два тома, делаем определенные выжимки. К примеру, по данным на площадке CALM, каждый год отдельно даем сведения о деформации зданий и сооружений по наблюдаемым кварталам в Лабытнанги. Периодически выходят статьи, часто происходят доклады на молодежных конференциях, очень много используется в курсовых и дипломных работах.
Федор Юров, руководитель практики, старший преподаватель кафедры криолитологии и гляциологии географического факультета МГУ:
Нужно отметить, что Ямал уже который год любезно принимает нас и предоставляет максимальные условия для работы. По сути, за 10 лет, повторяя примерно одни и те же маршруты, мы накопили данные для вполне серьезного сравнения не только на уровне курсовой работы, но и полноценной научной статьи. К примеру, за 10 лет те же самые овраги, которые мы мониторим, достаточно сильно изменились, и таких долгосрочных исследований на территории криолитозоны не очень много.
Типичного хищника тайги — рысь — впервые за много лет обнаружили ученые в Ямальской тундре. Дикие представители семейства кошачьих попали на снимки автоматических фотоловушек в исследовательском стационаре «Еркута». Там несколько недель работала группа специалистов Арктического научно-исследовательского стационара.
Самые важные новости — в нашем telegram-канале «Север-Пресс».
0
0
Теги: